- Отец! Ты чего спишь-то! Ты погляди, что они делают!
   Тут игровая баня кончилась и началась “баня” другая. Но не очень жаркая. Смеху было больше.
   Потом на бельевой веревке висели рядом носовые платки, платья и Женин заяц, пристегнутый к веревке за уши больевыми прищепками.
   А дедушка Семен смеялся и говорил,
что Альбинку с Женькой тоже надо за уши на веревку подвесить, чтоб просохли.
   К 1959 году шестой пятилетний план
народнохозяйственного развития провалился. Был срочно созван XXI
внеочередной съезд КПСС для принятия нового (теперь семилетнего) плана
на 1959-1965 гг.
   Съезд констатировал, что социализм
в СССР одержал полную и окончательную победу. Отсюда следовал вывод о
вступлении Советского Союза в период развернутого строительства
коммунизма.
   В 1961 году XXII Съезд КПСС принял
новую программу Партии - программу строительства коммунизма. Она
ставила задачу создать материально-техническую базу коммунизма к 1980
году. Предполагалось обогнать ведущие капиталистические страны по
производству продукции на душу населения, добиться изобилия,
ликвидировать тяжелый физический труд и т.п.
   Конечно, люди понимают утопичность
этих идей, но радовала нацеленность на более высокий уровень жизни.
Не было ощущения мрачности и безысходности. Общий настрой был
позитивным.
   В эти годы семья Муравьевых
(плюс Косолаповых, Рыбаковых, Зориных) часто собиралась вместе. Вместе
отмечали праздники общегосударственные и семейные. Религиозные
праздники отмечать в те годы было не принято. Но на Пасху всегда на
столе были куличи, пироги, крашеные яйца. Приходила на Шкетана старшая
дочь Татьяна Семеновна, приносила свои пироги, куличи, крашеные яйца.
Ими обменивались, дарили друг другу, говорили: “Христос воскресе!”,
целовались.
Агния Семеновна Семенова (Муравьева):
   “Наши родители были людьми верующими. Мама в Пасху и на
Рождество пекла пироги, готовила праздничный обед и вполголоса пела молитвы. Голос у нее, как
и у всех моих сестер, был неплохой. А папа в эти праздники ходил в церковь. Накануне Пасхи
уйдет вечером, и до утра.
   Но фанатиками в вере они не были, просто были искренне
верующими.
   Помню, мы, молодые, говорили, что Бога нет. Мама отвечала,
что вы хоть и не верите в Бога, но об этом вслух не говорите - это грех”.
   Две старшие дочери Муравьевых - Татьяна и Зинаида - были
верующими. Остальные дети воспитывались светской школой в период насильственного насаждения
атеизма, и быть верующими не могли. И Аполлинария Васильевна мягко и тактично, не навязывая
детям веру, сохраняла в семье торжественную и радостную атмосферу в дни церковных праздников.
   Праздничные застолья проходили необыкновенно весело.
Сначала угощались пирогами, салатами, горячими закусками.
   Дети в это время могли ползать под столом, никто их оттуда
не гнал. Стол был большой, мощный, места под ним хватало.
   Дядя Женя Зорин мог пошутить, сделав “строгое лицо”: “Мелочь!
Кыш отсюда!” “Мы не мелочь, мы - рубли!” - Отзывались из-под стола.
   Отпробовав угощений, запевали песни. Пели разное: русские
народные, современные, студенческие шуточные. “Мелочь” подпевала.
   Часто тетя Ира помогала детям устраивать концерт. Читали
стихи, пели; взрослые радовались и хлопали.
   Когда позже появились магнитофоны, на каком-то семейном
сборе Ирина Семеновна записала голоса всех. Записывались, потом слушали себя и говорили:
“Все голоса похожи, кроме моего”.
   После смерти Сталина экономическая политика нового
руководства была направлена на решение первоочередных задач. Произвели реформу управления,
поднимается роль найчно-технического прогресса.
   Были отменены принудительные государственные займы,
практиковавшиеся при Сталине. От этих займов в память остались целые пачки государственных
казначейских билетов с указанной на них суммой займа, которые хранились в старинных маминых
сумках в семьях Муравьевых, Зориных, Муравьевых-младших. Дети обычно играли в “магазин”,
используя их в качестве “денег”. Никто и не верил, что когда-нибудь их оплатят, хранили
просто по привычке.
   Достижением послесталинского руководства в 50-е годы было
масштабное повышение уровня жизни населения, сопоставимое разве что с периодом НЭПа. Впервые
в истории СССР было развернуто массовое жилищное строительство. Городской жилищный фонд в
1955-1964 гг. увеличился на 80%. Правда, преодолеть жилищный кризис не удалось из-за переезда
в города миллионов крестьян.
   В городе Йошкар-Оле тоже активно шло строительство жилых
домов. Это потом их презрительно назовут “хрущебами”, а тогда, в начале 60-х, появилась
возможность многим семьям получить отдельное, относительно благоустроенное жилье, и люди были
этому рады.
   Даже двухэтажные барачные постройки во многом решили
проблему жилья.
   На Юбилейной площади в городе Йошкар-Оле, недалеко от
вокзала, завод Торгового машиностроения стал строить несколько домов для своих работников.
Квартиры стали распределять еще до полного окончания строительства. Нуждающихся в жилье было
очень много.
   В те годы (конец 50-х - начало 60-х) в сельском хозяйстве
ситуация была сложная. Не было средств на финансирование деревни. Шел огромный отток сельских
жителей в города по всей стране. И в Йошкар-Олу перебирались всеми правдами и неправдами жители
деревень, пополняя ряды рабочего класса. На этом же заводе торгового машиностроения бывшие
крестьяне, став рабочими, жили в двухэтажных неблагоустроенных бараках рядом с заводом. Теперь
они должны получить квартиры. Выделяя жилье, месткомы и завкомы учитывали стаж работы, статус
работника, его отношение к делу и т.д.
   
Валентине Александровне Муравьевой, главному врачу заводского здравпункта завода “Торгмаш”,
тоже была положена квартира. Но прежде, чем ее выделить, комиссия завкома дважды или трижды
приходила в дом Муравьевых на Шкетана, 10, чтобы посмотреть “условия проживания”. В конце
концов двухкомнатная маленькая хрущевка в доме на Юбилейной площади, окнами на вокзал, без
горячей воды, без ванны, а все же казавшаяся замечательной, была выделена семье Муравьевых-
младших.
   Муравьевы-старшие и Муравьевы-младшие и радовались и
огорчились одновременно. Радовались тому, что у молодой семьи появилось свое жилье, огорчились,
что придется расставаться. Больше всех переживал Семен Васильевич.
         
1  
2  
3  
4  
5  
6  
7  
8  
9  
10  
11  
12  
13  
14  
15  
16  
17  
18  
19  
20  
21  
22  
23  
24  
25  
26  
27  
28  
29  
30  
31